Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».] - Иштван Немере

День, когда Шарик наконец понял и выполнил команду, поданную голосом, был поистине великим днем. Гилл не хотел рисковать, поэтому он сохранил без изменений систему управления биотоками, он переключил робота на вербальную связь. Тот повиновался безукоризненно, с каждым днем выполняя все более сложные поручения.

Добытое мясо он поджаривал на костре очага, устроенного неподалеку от «Галатеи». Конечно, готовить жаркое в электрической духовке было бы удобнее и быстрее, но Юму не по вкусу пришлось мясо, приготовленное таким цивилизованным способом. Очевидно, привкус дыма от костра, к которому он привык с детства, был для него вкуснее, а поскольку бедному Юму за последние недели приходилось обучаться и приспосабливаться к уйме всяких вещей, Гилл решил его побаловать хотя бы в пище и обращался с ним лучше, чем с родным братом, жившим когда-то там, на Земле. Теперь, после установления надежной вербальной связи, Шарик, получив задание, сам отправлялся на склад за мясом, из заблаговременно собранного хвороста разжигал костер, а затем докладывал Гиллу по центральной звуковой связи, сколько минут он вертит мясо над огнем. Таким путем и другими видами самостоятельных работ робот сберег для хозяина немало дорогих часов. Это было важно. Гилл, как и предполагал с самого начала, все острее испытывал недостаток времени.

Надо было подождать еще, пока Юму не пройдет весь курс обучения, но, с другой стороны, времени все равно не станет больше, когда он начнет генеральную проверку всех систем «Галатеи». А если придерживаться установленного распорядка дня, придется еще долгие месяцы ожидать, пока Юму окончательно отшлифуется, если требовать от него, так сказать, высшего уровня. Гилла волновал эксперимент как таковой — ведь его личная судьба зависела от результата. Нетерпение и любознательность, не оставлявшие его в покое, день ото дня росли. Однажды утром он решился. Итак, начнем…

Усевшись перед главным пультом, Гилл запросил Большой Мозг об объемах памяти, занятых информацией по управлению «Галатеей» за время полета. Затем выбрал из них все, в которых фигурировал голос Сида, главного навигатора корабля. Большинство записей оказалось диалогами, как правило, с Норманом. Сид согласовывал с командиром различные данные, уточняя курс, либо давал указания Максиму, управляющему двигателями. Гилл вывел все эти фрагменты и зафиксировал их отдельно, на резервную мощность. После нескольких дней напряженной работы ему удалось собрать запись голоса Сида продолжительностью почти на два часа. С этого момента Гилл безвылазно торчал в командном салоне, выходя лишь для того, чтоб спать. Преданный Шарик регулярно приносил ему туда обеды и завтраки, отлично справляясь со своими обязанностями повара и хранителя огня.

Гилл еще и еще прослушивал запись голоса Сида, стараясь уловить и запомнить все оттенки и характерные ударения его речи, повторяя вслух отдельные фразы по два-три, а в особо трудных случаях и по десятку раз.

Вслед за этим сравнительно несложным, хотя и утомительным и однообразным периодом работы, наступил самый ответственный и опасный, когда Гилл впервые произнес: это я, Сид. Получив сразу дневную порцию мяса — никогда он еще так не наедался, — Юму блаженствовал на своем конце спирали; его рана на руке давно зажила, однако, если он начинал дремать или слишком уж ленился, приходилось освежать его под холодным душем. Гилл же был сосредоточен, молчалив и внимателен до предела.

Несколько дней подряд он говорил вслух, почти не переставая, и по возможности в каждой фразе вставлял слова: «Я, Сид». Затем отдал распоряжение Шарику перенести останки Нормана из кабины Сида в собственную спальню бывшего командира корабля. Робот, хотя и с трудом, но понял и выполнил поручение.

После этого Гилл, перебравшись в спальню навигатора, принялся за изучение его личных вещей. Рассматривал фотографии, повторяя про себя: «Это моя сестра, это мама, это дети сестры, мои племянники» (вероятно, сейчас живы только их правнуки, подумалось невольно, но это не так важно). Далее следовали изображения друзей, коллег по работе, снимки базы навигаторов, расположенной в глубоком кратере Нансена, неподалеку от северного полюса Луны, где Сид работал до начала полетов и был назначен штурманом «Галатеи». Он даже не предполагал, что Сид потащит с собой в космос столько всякой всячины из земной жизни; впрочем, это облегчало дело.

Предстояло решить еще один вопрос, пожалуй, самый важный, и он долго искал к нему ключ. Гилл, кибернетик по образованию, странным образом никогда не интересовался работой навигаторов, а конструируемый им Сид должен был любить свое дело, дышать и жить им. Достав из хранилища массу микрофильмов с информацией о полете «Галатеи», Гилл просмотрел почти все, но и это его не вдохновило. Однако решение нужно было найти во что бы то ни стало. После долгих недель всесторонней подготовки и изучения психики штурманов, ему предстояло сесть под купол консоциатора с тем, чтобы ввести в Мозг репрограмму личности Сида, пропустив ее через себя, такова была задача. Но Сид должен быть энергичным и волевым человеком, навигатором до мозга костей. «Я обожаю полеты в космос. Я превосходный штурман. Я делаю самую прекрасную работу на свете…» Самовнушение. Решение примитивное, но, может быть, оно приведет к желанной цели? Как врач-психолог — это была его вторая профессия, — Гилл знал, что страсть, влечение, любовь способны не только возбуждать энергию личности, но и реализовывать ее в самом широком спектре деятельности.

Для предварительного анализа репрограммы Сида теперь прошло уже достаточно времени. Он неторопливо продвигался вперед от секвенции к секвенции, и результаты были даже лучше, чем он предполагал. Сферу «речь-мышление» он просматривал с удвоенным вниманием. Вид сложных микроволновых образований, отраженных на осциллоскопе — они были знакомы Гиллу еще по институту Бенса, — успокаивал; навыки человеческой речи Сид должен усвоить легче и быстрее, чем это было с ним самим в личности Юму.

Закончив все исследования поздно вечером, Гилл принял на ночь небольшую дозу снотворного. Как правило, Юму спал неважно, ему мешали и подушка, и чуть слышное гудение воздушного кондиционера — в прошлом Гилл его даже не замечал, но главное, чувство неволи, изоляции от живого мира.

Утром он проверил исправность инфразвукового пистолета, затем вызвал на связь одного за другим все шесть роботов-наблюдателей. Третий, замаскировавшийся на северо-востоке, доложил об оживленном движении живых существ в неглубокой долине довольно далеко от «Галатеи». Это могли быть только красные охотники, снующие на своем стойбище.